Мохнатая луна

5 страница Постепенно суматоха стихает и можно выдохнуть. Мы шёпотом хихикаем и продолжаем целоваться крепко обнявшись. А затем Ната опускается на колени, и подобно тому, как я несколько минут назад освобождал её от одежды сверху, начинает проделывать со мной тоже самое снизу. Пряжка ремня. Замок ширинки. Неподатливая пуговица на джинсах… Наконец член высвобожден, и слегка покачивается возле её лица. - Какой красивый! – восхищённо шепчет она, начиная покрывать ствол и набухшие вены на нём мелкими поцелуями. Касается уздечки, слегка щекочет её кончиком своего языка, дразня меня. Да сколько ж можно! Терпеть это, уже нет никакой возможности.  Я, возбуждённый до предела, хочу прервать это изощрённое издевательство и резким рывком всё-таки войти в милый ротик, но тут, Ната, видимо почувствовав, что сейчас может произойти, наконец-то смыкает свои губки вокруг моей головки. Тёплая влага её слюны обволакивает её, и от наслаждения меня начинает потряхивать. Она определённо знает толк в этом деле! Продержаться мне удаётся не так уж долго.  Длительное воздержание и мощное возбуждение не могли не сказаться. И вот уже сладкие мурашки бегут по ногам, к мошонке, создавая там приятное напряжение. Несколько мгновений сладостного тянущего предвкушения сменяются такой долгожданной оргазмичной пульсацией. Яйца несколько раз сокращаются, выбрасывая понемногу уменьшающиеся порции моего белка. Ната слегка мычит, сопровождая каждую порцию, но губ не разжимает. «Ах, какая восхитительная девочка!» - думаю я, - всё именно так, как я люблю!!! Неожиданно она поднимается и целует меня. Чувствую остатки своего семени на её губах. - Ну и как ты себе на вкус? – лукаво спрашивает она. - Я всегда считал, что я не только красивый, но ещё и сладкий парень! – парирую я. - Я бы конечно с этим поспорила, но недурно, весьма недурно… Мы снова тихонько хихикаем, чрезвычайно довольные произошедшим. Нате пора, пока её не хватились. Осторожно выскальзываем из шатра, я довожу её до палатки, откуда раздаются храпы её домашних, и потихоньку, подобно индейскому следопыту бреду к месту своей ночёвки. В верхушках сосен шумит ветер. Луна подмигивает мне через разрывы облаков. Завтра будет насыщенный день: мастер-классы, активности, сама Игра, и я снова увижу её колдовские зелёные глаза. Следующий день был наполнен множеством событий, которые покатились огромным комом, одно за другим: Старатель Сэм (бывший Сибирский Хан) нашёл огромный самородок золота, накануне старательно раскрашенный им собственноручно из аэрозольного баллончика. Менее удачливые старатели, сдали в ломбард рекордное количество «золотых» сосновых шишек, попутно расплачиваясь ими за виски и лимонад в таверне «У Лопоухого Кролика», чем обрушили рынок стоимости золота за тройскую унцию. Привлечённая «Золотой лихорадкой» компания «Пасифик Экспресс» проложила железную дорогу к славному городу Бельвью Тауну. Курьерские поезда отправлялись теперь каждые полчаса. Персонал конного клуба Фестивальной Поляны работал на износ, катая детей и посетителей Фестиваля. Протестуя против засилья бледнолицых, мелкие индейцы племени «черноногих» сновали тут и там, налагая рэкет на сладости, и в случае отказа, обливали водой неблагодарных посетителей. Шериф «мать его, Картер», в случае жалоб от «сахарных говноедов» страшно на это ругался и громогласно грозился своим пневматическим револьвером, но тайком поощрял бегавших босиком индейцев, будучи ярым приверженцем культа босохождения. И помимо этого, одновременно проходило множество мастер-классов, работала Ярмарка, на небольшой сценической веранде шёл концерт. Апогеем всех этих безобразий стал налёт шайкой бандитов на инкассаторский вагон экспресса, с подрывом рельс собственноручно изготовленной Гранд Мастером петардой (что и послужило последней каплей в огромной куче претензий, последовавших в последствии от администрации Фестиваля…) Пиздякнуло так, что стоявшие вблизи просто присели. На какой-то миг все замерли.