War Zone ✙ ➔ △
"...Приехали вечером на трех БМП, сказали, что будем окапываться. Час-два прошло и понеслось: постоянный обстрел, пошли «трехсотые» и «двухсотые» — раненые и убитые. Нас накрывали кассетными боеприпасами, нас срисовали коптеры.
— В чем была ваша задача?
— Мы были бронегруппой — должны были занять позиции, подносить боеприпасы и усиливать. В итоге нас просто автономно кинули: без эвакуации, без боеприпасов, без всего. Стандартная у них процедура.
— Какой в этом военный смысл — просто кидать людей на убой?
— Не знаю, до сих пор не понимаю. Ни стратегических, ни тактических задач не было. Если нужно прорваться, нужна поддержка, подготовка ресурсов. Ничего не было. Небо перекрыто дронами, украинская артиллерия отлично работает. То, что у них не было боеприпасов — бред.
— А где ваши коптеры и артиллерия?
— Их не было. Пригожин тоже пытался понять это. На штурм выдавали по 16 мин 82-мм. По 3 мины и все стихало. Ни сигнальных ракет, ничего. Все завалено трупами. Наша артиллерия пытается отстреляться — ее тут же накрывают коптерами или артиллерией. Видно по посадкам, откуда бьют. Там полно сгоревшей техники: танки, БТР, ТОС, знаменитые «Солнцепеки», которые горят ярко, сбитые самолеты. Если кто говорил, что у украинцев не было самолетов — полный бред. По нам не раз летали самолеты и работали ракетами.
— Сколько вы продержались там?
— Пять суток пытались вывести раненых, тех, кто хоть как-то на ногах.
— Сколько было до и сколько осталось?
— Батальон состоял из 4 рот по примерно 100 человек каждая. После осталось около 120–150 человек. Очень много пропавших без вести.
— Без вести — это, грубо говоря, забытые на поле боя трупы?
— Да. Комбата убило сразу, в первый заход, когда он повел роту. Командира бригады тоже убили — он не поверил разведке, вышел прямо на украинцев. Младший состав — мобилизованные офицеры без опыта.
— Что вы думаете о тех, кто отдавал такие приказы?
— Потом узнали, что командование доложило наверх, что Клещеевка уже под нашим контролем, а ее еще только надо взять. Потом нам говорят, что территория взята, а в окопах, которые «наши», сидят украинцы.
— А золотые горы не примиряли с реальностью? Платили все, что обещали?
— Платили, но большая часть денег уходила у каждого на обмундирование. Сами покупали амуницию, броники, еду.
— Где покупали? Привозили прямо туда?
— Да, там были специализированные магазины, где можно было даже картой расплатиться. Там было все, чего не было на наших складах. Видимо, просто разворовывали казенное и продавали нам же.
— Кто держал эти магазины?
— Возможно, местные. Но рынки в Луганске контролировал «Ахмат». Они там тогда и сейчас делают бизнес. Оттуда же гонят дорожную технику — в Грузию, Армению…
— У вас, как у ветерана второй чеченской, не было вопросов к продавцам амуниции? Не думали, что 20 лет назад чеченцы для вас были законной целью?
— Не все чеченцы кадыровцы. У меня есть друг чеченец. Важно разговаривать. Мы разговариваем. И кстати, на передовой нам помог парень из «Ахмата» — не тиктокер какой-нибудь, а реально помог. Вывел с передовой, показал дорогу, спас пацанов. Враги не чеченцы, а кадыровцы. Как были козлами, так и остались.
— Правда, что кадыровцы стояли в заградотрядах?
— Да, это факт. Я сам не видел, чтобы они расстреливали отступавших, но документы и оружие забирали. Кто именно расстреливал — не знаю, но убитых видел.
— Как отличаете расстрелянных от погибших от ранений?
— Когда люди лежат в ряд с выстрелом в голову — все понятно. Входное отверстие, а выходного нет, половины головы нет. Снайпер так не работает. Я такое видел не раз.
Тех, кого приносили с передовой, сажали в окопы, многие там умирали от ран. Видел убитых в ямах далеко от линии фронта. Таких могли обнулить за дезертирство или просто добить."
